Неточные совпадения
Но помощь Лидии Ивановны всё-таки была в высшей степени действительна: она дала нравственную опору Алексею Александровичу в
сознании ее любви и уважения к нему и в особенности в том, что, как ей утешительно было думать, она почти обратила его в христианство, то есть из равнодушно и лениво верующего обратила его в горячего и твердого сторонника того
нового объяснения христианского учения, которое распространилось в последнее время в Петербурге.
Что он испытывал к этому маленькому существу, было совсем не то, что он ожидал. Ничего веселого и радостного не было в этом чувстве; напротив, это был
новый мучительный страх. Это было
сознание новой области уязвимости. И это
сознание было так мучительно первое время, страх за то, чтобы не пострадало это беспомощное существо, был так силен, что из-за него и не заметно было странное чувство бессмысленной радости и даже гордости, которое он испытал, когда ребенок чихнул.
Держась за верх рамы, девушка смотрела и улыбалась. Вдруг нечто, подобное отдаленному зову, всколыхнуло ее изнутри и вовне, и она как бы проснулась еще раз от явной действительности к тому, что явнее и несомненнее. С этой минуты ликующее богатство
сознания не оставляло ее. Так, понимая, слушаем мы речи людей, но, если повторить сказанное, поймем еще раз, с иным,
новым значением. То же было и с ней.
— Мне кажется, что появился
новый тип русского бунтаря, — бунтарь из страха пред революцией. Я таких фокусников видел. Они органически не способны идти за «Искрой», то есть, определеннее говоря, — за Лениным, но они, видя рост классового
сознания рабочих, понимая неизбежность революции, заставляют себя верить Бернштейну…
Клим улыбнулся, внимательно следя за мягким блеском бархатных глаз; было в этих глазах нечто испытующее, а в тоне Прейса он слышал и раньше знакомое ему
сознание превосходства учителя над учеником. Вспомнились слова какого-то антисемита из «
Нового времени»: «Аристократизм древней расы выродился у евреев в хамство».
«Да, она умнеет», — еще раз подумал Самгин и приласкал ее.
Сознание своего превосходства над людями иногда возвышалось у Клима до желания быть великодушным с ними. В такие минуты он стал говорить с Никоновой ласково, даже пытался вызвать ее на откровенность; хотя это желание разбудила в нем Варвара, она стала относиться к
новой знакомой очень приветливо, но как бы испытующе. На вопрос Клима «почему?» — она ответила...
Сознание новой жизни, даль будущего, строгость долга, момент торжества и счастья — все придавало лицу и красоте ее нежную, трогательную тень. Жених был скромен, почти робок; пропала его резвость, умолкли шутки, он был растроган. Бабушка задумчиво счастлива, Вера непроницаема и бледна.
Райский бросился вслед за ней и из-за угла видел, как она медленно возвращалась по полю к дому. Она останавливалась и озиралась назад, как будто прощалась с крестьянскими избами. Райский подошел к ней, но заговорить не смел. Его поразило
новое выражение ее лица. Место покорного ужаса заступило, по-видимому, безотрадное
сознание. Она не замечала его и как будто смотрела в глаза своей «беде».
«Из логики и честности, — говорило ему отрезвившееся от пьяного самолюбия
сознание, — ты сделал две ширмы, чтоб укрываться за них с своей „
новой силой“, оставив бессильную женщину разделываться за свое и за твое увлечение, обещав ей только одно: „Уйти, не унося с собой никаких „долгов“, „правил“ и „обязанностей“… оставляя ее: нести их одну…“
В таком чисто монистическом, монофизитском религиозном
сознании не может быть пророчеств о
новой жизни,
новой мировой эпохе, о
новой земле и
новом небе, нет исканий
нового града, столь характерных для славянства.
Можно удивляться, что говорят об оригинальности
нового коллективного человека,
нового коллективного
сознания, противоположного всему персональному.
И в христианском мире возможен пророческий мессианизм,
сознание исключительного религиозного призвания какого-нибудь народа, возможна вера, что через этот народ будет сказано миру слово
нового откровения.
Некогда возможность
сознания греха, покаяния была возникновением действительно
нового человека.
Внутренне этот исторический поворот подготовлялся духовным кризисом европейской культуры, крахом позитивизма и материализма новейшего европейского
сознания, разочарованием в жизни, жаждой
новой веры и
новой мудрости.
Новая жизнь ожидалась исключительно от изменений социальной среды, от внешней общественности, а не от творческих изменений в личности, не от духовного перерождения народа, его воли, его
сознания.
Христианское мессианское
сознание может быть лишь
сознанием того, что в наступающую мировую эпоху Россия призвана сказать свое
новое слово миру, как сказал его уже мир латинский и мир германский.
Сознание нашей интеллигенции должно быть реформировано, перерождено и обогащено
новыми ценностями.
Это было действительно самое блестящее время петербургского периода;
сознание силы давало
новую жизнь, дела и заботы, казалось, были отложены на завтра, на будни, теперь хотелось попировать на радостях победы.
С тех пор русское общество сделало страшные успехи; война вызвала к
сознанию,
сознание — к 14 декабря, общество внутри раздвоилось — со стороны дворца остается не лучшее; казни и свирепые меры отдалили одних,
новый тон отдалил других.
Помирятся ли эти трое, померившись, сокрушат ли друг друга; разложится ли Россия на части, или обессиленная Европа впадет в византийский маразм; подадут ли они друг другу руку, обновленные на
новую жизнь и дружный шаг вперед, или будут резаться без конца, — одна вещь узнана нами и не искоренится из
сознания грядущих поколений, это — то, что разумное и свободное развитие русского народного быта совпадает с стремлениями западного социализма.
Сознание бессилия идеи, отсутствия обязательной силы истины над действительным миром огорчает нас.
Нового рода манихеизм овладевает нами, мы готовы, par dépit, [с досады (фр.).] верить в разумное (то есть намеренное) зло, как верили в разумное добро — это последняя дань, которую мы платим идеализму.
Это особенно сказалось на обострении эстетического
сознания и на принятии
новых форм искусства.
«
Новое религиозное
сознание» совсем не означало притязаний духовности.
В этой среде я был наиболее «левым» и «модернистом», наиболее представлявшим «
новое религиозное
сознание», несмотря на мое искреннее желание приобщиться к тайне Православной церкви.
Произошла встреча «идеалистов», пришедших из марксизма, с представителями «
нового религиозного
сознания», издававшими «
Новый путь», то есть прежде всего с Мережковскими.
Была
новая проблематика религиозного
сознания, связанная еще с течениями XIX века (Хомяков, Достоевский, Вл. Соловьев).
Я придавал огромное значение постановке
новых проблем перед христианским
сознанием.
Он должен был прежде всего выразить кризис миросозерцания интеллигенции, духовные искания того времени, идеализм, движение к христианству,
новое религиозное
сознание и соединить это с
новыми течениями в литературе, которые не находили себе места в старых журналах, и с политикой левого крыла Союза освобождения, с участием более свободных социалистов.
Интересно, что Ницше опять возвращается к греческому
сознанию, у него бессмертен не человек, человек обречен на исчезнование, у него бессмертен
новый бог, сверхчеловек, да и то не по-настоящему.
Проблема
нового религиозного
сознания в христианстве для меня стояла иначе, иначе формулировалась, чем в других течениях русской религиозной мысли начала XX века.
Я не верю в неподвижность
сознания,
сознание может очищаться, расширяться и углубляться, и потому многое
новое и по-новому может ему раскрываться.
Но никаких признаков возникновения
нового творческого
сознания внутри церковного православия заметить нельзя было.
Новое религиозное
сознание есть религия духа.
Очень несовершенная книга «
Новое религиозное
сознание и общественность» выразила мои тенденции религиозного анархизма.
Ни оккультная атмосфера моей ранней юности, ни тоталитарная революционность социал-демократов, ни атмосфера
нового религиозного
сознания Мережковских, ни гностическое сектантство антропософов, ни разлитая повсюду дионисическая стихия, ни магическое православие П.
Это было время
нового эстетического
сознания и
новых течений в литературе и искусстве.
Я, в сущности, не отрицаю открывшегося мне в прошлом, не отрекаюсь от него, а — или на время отодвигаю из поля моего
сознания, или вижу в
новом для меня свете.
Но я тоже считал себя выразителем «
нового религиозного
сознания» и в каком-то смысле остался им и доныне.
Но перед лицом западных христианских течений эпохи я все же чувствовал себя очень «левым», «модернистом», ставящим перед христианским
сознанием новые проблемы, исповедующим христианство как религию свободы и творчества, а не авторитета и традиции.
Новое христианское
сознание я не мыслил в форме создания
новых таинств.
Этот эпизод как-то сразу ввел меня, новичка, в
новое общество на правах его члена. Домой я шел с гордым
сознанием, что я уже настоящий ученик, что меня знает весь класс и из-за меня совершился даже некоторый важный акт общественного правосудия.
Мережковский пришел к христианству, но не к традиционному и не к церковному христианству, а к
новому религиозному
сознанию.
Все, что говорили представители светской культуры, предполагало возможность
нового христианского
сознания,
новой эпохи в христианстве.
Он говорил враждебно и даже пренебрежительно о «
новом религиозном
сознании», но он все-таки слишком производит впечатление современника Д. Мережковского, Вяч.
Достоевский ценил западников за их
новый опыт, за динамизм воли, за усложненное
сознание.
Ветхое
сознание не вмещает смысла истории, и вся драма
новой истории представляется ему или недоразумением, или сплошным злом, дьявольским наваждением.
Неполнота христианского религиозного
сознания, неспособность его победить мир привели к страданиям
нового человека,
новым страданиям, неведомым старине.
Только
новое религиозное
сознание может осмыслить все, что произошло
нового с человеком, может ответить на его недоумение, излечить его от тяжкой болезни дуализма, которой страдало все христианство в истории и которое передалось миру, с христианством порвавшему.
Новое религиозное
сознание есть прежде всего освящение творчества.
От бытия нельзя отделаться никакими фокусами критического мышления, бытие изначально навязано нашему органическому мышлению, дано ему непосредственно, и здоровое религиозное
сознание народов понимает это гораздо лучше болезненного и извращенного рационалистического
сознания новых философов.